Может, когда-нибудь, люди, для которых всё в прошлом, перестанут мониторить мой дневник. Но только не сегодня. Я бы предпочёл других людей, но мне не везёт. Может, действительно пора открыть дневник только списку.
На днях принял довольно важное решение, которое, по идее, изменит меня, но я не знаю, как и в какую сторону. И как именно это вообще сделать. Ноя знаю, где можно подсмотреть ответ. Иногда удобно, что всё уже опробовано и придумано до нас. Но вот получится ли это сделать? По идее, для этого сначала нужно вытащить наружу ту часть меня, которая откололась и смоталась в глубины, а потом его сожрать. Вряд ли он будет рад такой перспективе, хоть и не будет сопротивляться. Ему уже просто незачем: всё, что было ему дорого, давным давно стало пеплом на его обрыве. Да и выбора у него особенно нет. Он - всего лишь мой придаток, который, хоть и обрёл в какой-то отрезок времени самостоятельную жизнь, всё равно остаётся моей частью.
Но это будет сопряжено со многими сложными моментами. Да, в нём всё самое лучшее от меня, но ещё и самое печальное. И если забыть про чересчур депрессивный характер, по сравнению с которым я настоящий балагур, его лучшее как раз то, от чего я отрекался, чтобы не было мучительно больно жить дальше. А мне это нужно снова принять в себя и научиться либо подавлять, либо контролировать, либо уничтожить. С другой стороны, с тех пор уже и я сам не тот.
Одним словом, не знаю, что из этого выйдет. Но решение объединиться - не слабость, а наши крайние меры.
На днях принял довольно важное решение, которое, по идее, изменит меня, но я не знаю, как и в какую сторону. И как именно это вообще сделать. Ноя знаю, где можно подсмотреть ответ. Иногда удобно, что всё уже опробовано и придумано до нас. Но вот получится ли это сделать? По идее, для этого сначала нужно вытащить наружу ту часть меня, которая откололась и смоталась в глубины, а потом его сожрать. Вряд ли он будет рад такой перспективе, хоть и не будет сопротивляться. Ему уже просто незачем: всё, что было ему дорого, давным давно стало пеплом на его обрыве. Да и выбора у него особенно нет. Он - всего лишь мой придаток, который, хоть и обрёл в какой-то отрезок времени самостоятельную жизнь, всё равно остаётся моей частью.
Но это будет сопряжено со многими сложными моментами. Да, в нём всё самое лучшее от меня, но ещё и самое печальное. И если забыть про чересчур депрессивный характер, по сравнению с которым я настоящий балагур, его лучшее как раз то, от чего я отрекался, чтобы не было мучительно больно жить дальше. А мне это нужно снова принять в себя и научиться либо подавлять, либо контролировать, либо уничтожить. С другой стороны, с тех пор уже и я сам не тот.
Одним словом, не знаю, что из этого выйдет. Но решение объединиться - не слабость, а наши крайние меры.